НОЧНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ НА МАНДРАГОРОВОМ ПОЛЕ

Перепрыгивая через кочки и лужицы, приятели мчались прочь от опасного болота.

– Я боюсь только жуткую Росомаху, – задыхаясь от быстрого бега, объяснял Клоп, – а то, что она живёт где–то рядом, сильно меня нервирует. Нехорошие здесь места, колдовские. Видишь, какой страх на трясинах живёт! «Зарэжу» – кричал!

Суслик кивнул.

– А вот пугаться какого-то корешка глупо, – переходя на шаг, продолжал Клоп. – Я даже уши затыкать не буду. Не умеют корни кричать.

Через полчаса охотники за сокровищами остановились перед высокой колючей стеной. Росли здесь и тёрн, и дикий шиповник, и ежевика, и даже удивительные для этих мест ядовитые кактусы с красивыми белыми цветками. На ближнем кактусе сидели две птицы – чёрная и голубая.

– Ну и как мы пройдём? – спросил Клоп, неприязненно оглядывая колючки. – Сокровища где-то там спрятаны.

Осторожно раздвинув ветки, Суслик начал протискиваться сквозь кусты. Клоп с досадой поморщился и полез следом. Кряхтя и охая, уворачиваясь от иголок и шипов, друзья пробирались сквозь непроходимые заросли. Наконец они вышли на небольшую полянку, белую от света луны.

На поляне росли помидоры!

– Разлюли моя малина! – не поверив глазам, заорал Клоп. – Что это такое? Помидоры?!

Под ногами, прямо на траве, лежали небольшие плоды, видом и размерами напоминавшие обычные тепличные томаты.

– Где мандрагоры?! – закричал Клоп. – Подать сюда мандрагор!

– Тише! – шикнул на него Суслик. – Сперва заговор надо особенный прочитать.

И, немного подумав, таинственным шёпотом проговорил:

Ведьмина гора!

Заячья губа!

Грязная канавка!

Козья бородавка!

Слюни лабрадора!

В соке помидора

Выйди, мандрагора!

Клоп не верил в сказочные заклинания.

– Ты ещё сусака-масака скажи! – хохотнул он, но тут же осёкся. – Что за чепуха?!

Лежавший неподалёку помидор лопнул, а на его месте возник странный маленький человечек. Таинственно переливаясь серебром, он сидел, поджав под себя кривые ножки, и сонно посапывал. Осторожно ступая по траве, Суслик приблизился к человечку и внимательно осмотрел его. Вблизи оказалось, что корень мандрагоры, в точности, как и было написано в «Энциклопедии юных сусликов», походил на некрасивого волосатого карлика. Объяснилось и необычное серебряное свечение: «ведьмин корень» с ног до головы покрывал холодный, посверкивающий в лунном свете, иней. Рядом валялись ошмётки помидора.

– Вот это да! – разглядывая мандрагору, восхитился Суслик. – Помидор лопнул, сок пролился и корешок вылез. Всё как в заговоре сказано.

– Фу, какой он противный, – прошептал Клоп.

Действительно, вид у корня был неприятный: голая макушка, острый, как игла, нос. Капризные тонкие губы крепко сжаты, глаза закрыты. Ко всему прочему мандрагора храпела, время от времени вздрагивая и выпуская из-под себя облачка зеленоватого едкого дымка. Внезапно она широко раскрыла рот. Ожидая жуткий, леденящий душу вопль, от которого не было спасения, друзья замерли. Но ничего страшного не произошло – сладко зевнув, корешок прикрыл зубастый рот ладошкой и снова захрапел.

«Крепко спит, злодей», – обрадовался Суслик, затыкая уши плотными моховыми шариками. Клоп прошептал: «В твоей энциклопедии написано уши не затыкать», но, решив не рисковать, сделал то же самое.

Суслик вытащил из рюкзака лопату, отсчитал пять шагов и принялся копать яму. Клоп молча за ним наблюдал. А человечек, не проявляя признаков беспокойства, по-прежнему подрёмывал.

Минут через десять Суслик устал. Кивнув на лопату, он вполголоса сказал:

– Теперь ты.

Клоп развёл руками: не понимаю. Суслик повторил.

– Да что ты там шепчешь? – зашипел Клоп, показывая на затычки, которые метёлками торчали у него из ушей. – Я ничего не слышу!

Суслик яростно замахал в ответ: копай! Клоп лениво поковырялся в мёрзлой земле. Работать он явно не собирался.

– Яма и так глубокая! А клада всё нет! – Клоп отбросил лопату в сторону и, повернувшись к земляному человечку, показал ему кулак. – Ууу, паразит! Куда клад спрятал?!

– Тише, тише, – схватив друга за руку, зашептал Суслик. – Разбудишь!

– Ай, да ну тебя! – Клоп вытащил из ушей затычки и с раздражением швырнул их в траву. – Не умеют корни кричать! Они не живые!

«Да как не живые, если один только что зевал?» – хотел было сказать Суслик, но не успел.

Клоп подбежал к колдовскому растению и со всей силы пнул его ногой:

– Эй ты!

Корень дёрнулся, из-под него, ярко сверкнув при свете луны, выскочила монетка, за ней вторая, третья.

– Золото! – заорал жадный Клоп, падая на колени и собирая монеты в кулачок.

Человечек открыл глаза.

От неожиданности принц нервно икнул. Мандрагора смерила задиру долгим взглядом, и уголки её капризного рта растянулись в некрасивой улыбке. Клоп испуганно замер на месте. От ужаса он едва не грохнулся в обморок и теперь, окаменев, стоял на четвереньках, бледный и чуть живой. Мандрагора выкатила глаза и раскрыла пасть, полную острых кривых клыков. Суслик не растерялся: быстро сунул туда приготовленный для сокровищ старый пыльный мешок. Монстр чихнул, сжевал мешок и, пошире распахнув страшный зубастый рот, отчаянно завопил.

Клоп с Сусликом полетели на землю. Но если принц, легкомысленно вытащив затычки из ушей, лишился чувств от ужасного визга мандрагоры, то Суслик упал совсем по другой причине.

Вокруг лопались помидоры, брызги красного томатного сока разлетались по сторонам, из земли лезли всё новые и новые карлики-корешки. Они пучили злые глазки, открывали рты и тоже начинали кричать. А самый большой корень, с длинными и гибкими ветвями, словно морской спрут, опутал ноги Суслика и повалил его на спину. Суслик схватил лопату и со всего маху треснул уродца по лысой макушке. Быстро вскочив на ноги, он выдернул оглушённую мандрагору из земли, подхватил Клопа и, не оборачиваясь, побежал. Продравшись сквозь колючие кусты, расцарапав лицо и руки, Суслик бросился в лесную чащу, где нос к носу столкнулся со здоровенной чёрной Росомахой. У её ног прыгали болотные огоньки, за спиной крутился знакомый горбатый комар.

– Вот он! – прошипел комар.

– Остановись, мальчишка! – преграждая дорогу, приказал страшный зверь. – Хап-цап!

Ночное небо нахмурилось. Косматые тучи окружили луну, сверкнула молния, следом раздался гулкий раскат грома.

– Хап-цап! – снова проревела Росомаха. – Отдай корень, гном!

Суслик замер и огляделся: отступать было некуда, а древесный человечек в его руке, вдруг задёргался, как бешеный, царапаясь и кусаясь.

– Я не гном! – Мальчишка швырнул ледяную мандрагору в пасть Росомахи и, взъерошив волосы, запустил в ведьму серебряный электрический шар. А потом, не разбирая дороги, с Клопом на руках, бросился бежать.

Следом за ним, срывая с деревьев листья и ломая ветки, понёсся оглушительный рёв раненого чудовища. Уже под утро недалеко от дома невезучие охотники за сокровищами услышали взволнованный голос дедушки Хомяка:

– Суслик, ау! Мальчики, где вы?!