ХРАП ХОМЯКА И ОДНА УДИВИТЕЛЬНАЯ, НО ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ

Хомяк оглушительно храпел. Он вообще любил похрапеть, а после дня, наполненного приятной работой, делал это с большим удовольствием и особенно громко. Суслик к храпу Хомяка давно привык и не замечал его. Но если гномам случалось остановиться на ночь у Бобров на речной запруде или в Избе, где жил дядюшка Дикобраз, тут уж всем приходилось несладко. Когда храп Хомяка достигал громовых раскатов и начинали трескаться стёкла в окнах, звери брались за кровать, на которой спал гном, и выносили её во двор. Через несколько минут просыпался весь лес и старика вместе с его храпом и кроватью возвращали обратно. А несчастным хозяевам, которые пригласили Хомяка в гости с ночёвкой, приходилось забивать уши пластилином и моховыми затычками, потому что уснуть при таком шуме было совершенно невозможно. Остроумный Кот как-то сказал, что храп Хомяка напоминает ему рёв диких индийских слонопотамов, которые вышли на охоту и бегут по тропическому лесу, не разбирая дороги.

Мне известно несколько любопытных версий, почему так невообразимо громко храпит мой старый друг. Суслик рассказывал, что однажды Хомяк, задумавшись, по ошибке проглотил волшебную таблетку с храпом, которую нашёл в одном из своих тайных сундуков.

Любивший поогородничать Заяц был уверен, что Хомяка ужалила капустная муха-храпуха, от укуса которой начинается громоподобный храп, а противоядия не существует.

Но самое интересное объяснение я услышал от Клопа. Он вспомнил, как однажды Хомяк случайно обидел хозяина леса Лесовичка, а тот подсыпал ему в чай порошок из очень нехороших грибов. Наверняка, из поганок, свинушек или мухоморов. А может быть, из какого-нибудь храпун-гриба, если такой, конечно, существует в природе. И даже когда они снова помирились, Лесовичок вылечить Хомяка так и не смог, из-за чего сильно переживал. До сих пор, заглаживая вину, лесной дедушка дарит Хомяку подарки. Это было похоже на правду, поскольку Лесовик действительно часто приносил гномам свежие ягоды и грибы, вкусный брусничный морс, а заодно смастерил Хомяку удобные лапти из берёсты. «Славные лапти, – восхищался тот, – ни одной мозольки, хоть целую неделю по лесам ходи! Да и от комаров они хорошо спасают. Не одолевают комары». При этом шагавшего рядом Суслика лесные кровососы не жалели и кусали куда злее обычного.

Особенно сильно храп Хомяка мешал Зайцу. Чтобы соорудить затычки для его больших ушей, нужно было собрать целое ведро мха. В один прекрасный день Заяц решил узнать у Суслика, как он может спать при таком шуме.

– Я знаю твой секрет – ты спрятал под кроватью целый мешок затычек в уши!

– Нет! – рассмеялся мальчишка. – Они мне не нужны. Я и так хорошо сплю.

– Но это же невозможно! – вскричал Ушастик. – Хомяк храпит так, словно в комнате ревёт злой голодный бабуин, того и гляди он нападёт на тебя и сожрёт с потрохами!

– Да ты шутник, мой дорогой Пузаяц! – хохотнул Суслик.

Я как–то рассказывал, что Суслик не зря считался умным мальчиком. Его любимой книгой была «Энциклопедия юных сусликов» с множеством интересных, но не всегда точных сведений.

– В Южной Африке, стране золота и алмазов, есть река с красивым названием Оранжевая. Она протекает между плантаций апельсиновых и мандариновых деревьев, превращаясь в настоящую апельсиновую реку. Слышал о таком?

– Не-а, – беспечно ответил Заяц.

– На Оранжевой реке есть огромный водопад. Местные жители называют его Ауграбис, что означает «Место большого шума».

– Большого шума? – Заяц сделал круглые глаза.

Суслик кивнул:

– Этот водопад гораздо больше знаменитого Ниагарского. Только представь, миллионы тонн апельсинового сока с огромной высоты падают в пропасть! Грохот стоит такой, что земля трясётся. Но рядом с водопадом спокойно живут люди и звери. Как они, по-твоему, разговаривают?

– И так понятно, – ответил Заяц, – они кричат друг другу прямо в уши! Вот так!

Он поднял голову и что есть мочи завопил:

– Хо-чу апель-син!

Получилось у него и вправду очень громко. Так громко, что пролетавшая мимо божья коровка потеряла дорогу, закружилась, словно осенний листок, и свалилась на придорожный лопух.

– Ты неправ, – Суслик поднял жука и подбросил в воздух. – Они не кричат, а говорят и прекрасно друг друга понимают.

– Не может такого быть! – отрезал Ушастик. – Даже когда я болтаю с бобрами у плотины, мне и то приходится повышать голос! Не верю!

Тут кусты раздвинулись, и на тропинку выскочил ярко синий болотный огонёк. Он поднатужился, ойкнул, и в сторону друзей полетели крупные ледяные горошины.

– Умли, пусайса! – радостно завопил огонёк, но заметив, что ни один снаряд не достиг цели, с печальным стоном скрылся в траве.

– Дело в том, – как ни в чём не бывало продолжил Суслик, – что все, кто живёт у водопада, не замечают его. Они привыкли и не слышат шума воды. Он им не мешает! Так и у меня. Хомяк храпит, дом ходит ходуном, а я – сплю.

Заяц и Суслик были хорошими товарищами, они никогда не обманывали друг друга. «Дружба – это великое дело, – объяснял Хомяк. – Настоящий друг всегда будет рядом, всегда поможет и не оставит в беде. А ещё дружба – это искренность и доверие».

– Ладно, – согласился Ушастик, – я поверю тебе на слово, хотя звучит это всё как-то… – Он запнулся и произнёс по слогам: – Не-прав-до-по-доб-но.

– Я бы сам, наверное, не поверил, но это чистая правда, – ответил Суслик. – Хомяк действительно храпит громче самолёта. Честное слово, я прибором проверял! А вот насчёт реки из апельсинового сока энциклопедия, наверное, немного преувеличила.